Кафе "Шляпа": 55. Особые отношения
Wed, Jul. 13th, 2011 11:25![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
grizetka- Я зову его Дарлинг. Чтобы не привязываться, - решительно заявляет мадам Мона и ставит чашку с кофе на блюдечко - ровно в выемку. - Всё равно быстро остынет.
- Какой он? - мадам Магда глядит поверх фарфорового ободка, и аромат эспрессо щекочет ей брови и ресницы.
- Ну он такой... крепкий и... горячий. Но это неважно - он быстро остынет, - в её голосе слышна холодная пророческая обречённость. Мадам Мона слизывает пенку капучино и принимается за обед. На десерт их дожидаются сливочный пудинг и творожные кексы, а предварительный кофе не успеет остынуть ни у одной из них.
Каждый раз для мадам Моны это было "особые отношения", но каждый раз они ломались на чём-то новом. Один сломал чашку, другой - цветочный стебель, третий - все копья поломал, а четвёртый - и вовсе ногу. К счастью мадам Моны, свою, иначе она бы сломала ему челюсть. С её слов.
Утратив счёт поломкам, она начала называть их Дарлингами.
- Готовит мне сюрприз. Утверждает, что сварит такой кофе, после которого я не смогу расстаться с ним никогда. Сейчас тренируется, репетирует...
Как подтверждение, обед нарушает звонок телефона.
- Да, Дарлинг? Из всех пакетов с кофе, которые там стоят, лучше выбрать второй слева... Из всех пакетов, которые там стоят, выбрать банку с растворимым кофе - это очень, очень, очень-очень-очень неправильно. А в том разница! Между корицей и гвоздикой - вот в чём разница, ты хоть представляешь, какие ароматы они в него вливают? Кофе - это аромат, это власть, это роман, а то, что в банке, - ничего серьёзного, ничего не значащий флирт за обедом или в больничной очереди.
Мадам Мона говорит спокойно и убедительно, полна решимости и назидательности. Она кладёт телефон на стол и возвращается к обеду. Сливочный пудинг и творожные кексы с облегчением вздыхают.
Но трубка снова звонит.
- Да, Дарлинг? В каждом пакете лежит своя ложечка... Из всех ложечек, которые там лежат, выбрать для "зачерпнуть" собственную руку - это очень, очень, очень-очень-очень неправильно. В пакете с кофе. Уже. Есть. Ложечка. С гравировкой "Только для лучшего кофе". А у тебя на руке есть гравировка "Только для лучшего кофе"? Как можно после этого пить отпечатки собственных пальцев, ну?!
Мадам Мона уже не столь спокойна и решительна, начинает чувствовать себя не в своей тарелке и даже не в блюдечке своей чашки. Её беспокоят одновременно и утрата ложечки, и эксперименты на кухне, и странно пунктирный обед. Пудинг и кексы нервно переглядываются, мадам Мона делает ещё глоток капучино, но трубка звонит снова.
- Да, Дарлинг? Конечно, это ведь зёрна, и их нужно молоть. Да, у меня ручная кофемолка, и это не повод называть меня ретроградом! Зёрна делают "ты-тыщ", "ты-тыщ", они разгоняются, как вагоны поезда, пока смолотый кофе не возглавит состав твоего дня, и тогда ты услышишь равномерный шелест - "шш-шш-шш-шш". Вот и всё.
Мадам Мона перестала быть спокойной и убедительной, ей чудятся кровавые картины сломанных мельниц, смолотых рук и мелодичный плач всех потерянных ложечек мира. Пудинг скис, отчаявшись, кексы ещё мужаются, но в общем-то тоже теряют надежду, как крошечный изюм, - по капле.
Но трубка звонит снова.
- Да, Дарлинг? Из всех устройств для варки кофе выбрать кастрюлю - это очень, очень, очень-очень-очень неправильно. Кофе не варят в кастрюле! И не заваривают из чайника! Так делают суп и чай, а кофе варят в раю! Кофе - это не блюдо и не напиток, это не закуска, не завтрак и не "промочить горло"! Кофе - это традиция, это отношения, это планы! Дарлинг! Покинь кухню немедленно!
Мадам Мона в бешенстве: щёки покрылись пятнами, а ноздри гневно раздуваются. Её тоненькие пальчики сжимаются на чьей-то, вернее, кое-чьей воображаемой шее, и страшно представить участь того, кто посмеет перечить ей.
Например, мадам Магды.
Которая, к слову, совсем и не боится.
- Мона, дорогая, а ты не слишком строга к нему? - спрашивает мадам Магда, бесстрашно глядя поверх фарфорового ободка. - Он же пытается тебе угодить, наладить отношения.
- Мне не нужно угождать. И мне не нужно налаживать отношения. У меня уже есть особые отношения, и меня они устраивают. И я собираюсь оставаться в них до конца моей жизни, даже если какой-нибудь врач решит мне их отменить. А Дарлинги - хоть в кастрюлю бросай, хоть теряй, как ложечку, - ну какие могут быть отношения?! Кофе, мельница, турка, чашка, ложка, Мона! - провозгласила она, и пудинг с кексами где-то возле стойки запели осанну.
- Мо-ло-ко! - поддержала её мадам Магда.
- Какой он? - мадам Магда глядит поверх фарфорового ободка, и аромат эспрессо щекочет ей брови и ресницы.
- Ну он такой... крепкий и... горячий. Но это неважно - он быстро остынет, - в её голосе слышна холодная пророческая обречённость. Мадам Мона слизывает пенку капучино и принимается за обед. На десерт их дожидаются сливочный пудинг и творожные кексы, а предварительный кофе не успеет остынуть ни у одной из них.
Каждый раз для мадам Моны это было "особые отношения", но каждый раз они ломались на чём-то новом. Один сломал чашку, другой - цветочный стебель, третий - все копья поломал, а четвёртый - и вовсе ногу. К счастью мадам Моны, свою, иначе она бы сломала ему челюсть. С её слов.
Утратив счёт поломкам, она начала называть их Дарлингами.
- Готовит мне сюрприз. Утверждает, что сварит такой кофе, после которого я не смогу расстаться с ним никогда. Сейчас тренируется, репетирует...
Как подтверждение, обед нарушает звонок телефона.
- Да, Дарлинг? Из всех пакетов с кофе, которые там стоят, лучше выбрать второй слева... Из всех пакетов, которые там стоят, выбрать банку с растворимым кофе - это очень, очень, очень-очень-очень неправильно. А в том разница! Между корицей и гвоздикой - вот в чём разница, ты хоть представляешь, какие ароматы они в него вливают? Кофе - это аромат, это власть, это роман, а то, что в банке, - ничего серьёзного, ничего не значащий флирт за обедом или в больничной очереди.
Мадам Мона говорит спокойно и убедительно, полна решимости и назидательности. Она кладёт телефон на стол и возвращается к обеду. Сливочный пудинг и творожные кексы с облегчением вздыхают.
Но трубка снова звонит.
- Да, Дарлинг? В каждом пакете лежит своя ложечка... Из всех ложечек, которые там лежат, выбрать для "зачерпнуть" собственную руку - это очень, очень, очень-очень-очень неправильно. В пакете с кофе. Уже. Есть. Ложечка. С гравировкой "Только для лучшего кофе". А у тебя на руке есть гравировка "Только для лучшего кофе"? Как можно после этого пить отпечатки собственных пальцев, ну?!
Мадам Мона уже не столь спокойна и решительна, начинает чувствовать себя не в своей тарелке и даже не в блюдечке своей чашки. Её беспокоят одновременно и утрата ложечки, и эксперименты на кухне, и странно пунктирный обед. Пудинг и кексы нервно переглядываются, мадам Мона делает ещё глоток капучино, но трубка звонит снова.
- Да, Дарлинг? Конечно, это ведь зёрна, и их нужно молоть. Да, у меня ручная кофемолка, и это не повод называть меня ретроградом! Зёрна делают "ты-тыщ", "ты-тыщ", они разгоняются, как вагоны поезда, пока смолотый кофе не возглавит состав твоего дня, и тогда ты услышишь равномерный шелест - "шш-шш-шш-шш". Вот и всё.
Мадам Мона перестала быть спокойной и убедительной, ей чудятся кровавые картины сломанных мельниц, смолотых рук и мелодичный плач всех потерянных ложечек мира. Пудинг скис, отчаявшись, кексы ещё мужаются, но в общем-то тоже теряют надежду, как крошечный изюм, - по капле.
Но трубка звонит снова.
- Да, Дарлинг? Из всех устройств для варки кофе выбрать кастрюлю - это очень, очень, очень-очень-очень неправильно. Кофе не варят в кастрюле! И не заваривают из чайника! Так делают суп и чай, а кофе варят в раю! Кофе - это не блюдо и не напиток, это не закуска, не завтрак и не "промочить горло"! Кофе - это традиция, это отношения, это планы! Дарлинг! Покинь кухню немедленно!
Мадам Мона в бешенстве: щёки покрылись пятнами, а ноздри гневно раздуваются. Её тоненькие пальчики сжимаются на чьей-то, вернее, кое-чьей воображаемой шее, и страшно представить участь того, кто посмеет перечить ей.
Например, мадам Магды.
Которая, к слову, совсем и не боится.
- Мона, дорогая, а ты не слишком строга к нему? - спрашивает мадам Магда, бесстрашно глядя поверх фарфорового ободка. - Он же пытается тебе угодить, наладить отношения.
- Мне не нужно угождать. И мне не нужно налаживать отношения. У меня уже есть особые отношения, и меня они устраивают. И я собираюсь оставаться в них до конца моей жизни, даже если какой-нибудь врач решит мне их отменить. А Дарлинги - хоть в кастрюлю бросай, хоть теряй, как ложечку, - ну какие могут быть отношения?! Кофе, мельница, турка, чашка, ложка, Мона! - провозгласила она, и пудинг с кексами где-то возле стойки запели осанну.
- Мо-ло-ко! - поддержала её мадам Магда.